Дом профессора Алексеева, спрятанный среди старых сосен за высоким каменным забором, в тот день дрожал от потребностей праздника: стол, накрытый скатертью с вышитыми перьями феникса, бокалы, мерцающие в лучах закатного солнца, и смех тех, кто считал, что жизнь — это укладка в безопасные рамки.