Два года Надежда провела за решёткой не как осуждённая, а как добровольная заложница собственной совести. Её поступок — взять на себя вину за смертельное ДТП, чтобы спасти сына от уголовной ответственности — был не актом героизма, а отчаянным прыжком в бездну, где материнская любовь сливается с самопожертвованием до состояния эксцесса.